НЬЮ-ЙОРК. МЕСТА-ЛЕГЕНДЫ ВЛАДЕЛЬЦА WA ALE

Еще одна классика из столетнего фонда в Нижнем Манхэттене. В 1881 году небоскребами считались 9-этажные здания из красного кирпича. Внутри — захватывающий атриум до «неба», и вы в нарядном баре под его воздушным колпаком (световой люк подсвечивает ажурную 9-этажную ленту балюстрады), в облаке ретро-модерна, которое взбил для вас Мартин Брудницки. Идеальное попадание с «реставратором». Все это больше смахивает на английский загородный дом, чем центр Манхэттена с Уолл-стрит под боком.

Если захочется перекусить, к лучшему: здешней кухней руководит пятикратный лауреат James Beard Award Том Коликкио. Он же возглавляет отельный ресторан Temple Court.

Google Maps • Web

От самого низкого небоскреба к самому высокому. Бар Apre занимает 93-й этаж One Vanderbilt, который мне напоминает лего из стекла. Здесь все из стекла — стены, пол, лифт, внутренние лабиринты (один из таких Kenzo Digital наполнил мультисенсорным дизайном), а опыт пребывания немного напоминает фильм «Куб», только со знаком плюс. Виды — само собой, захватывающие: вы над Мидтаун и Мэдисон-авеню. В барном меню — классика. Панорамные бары — мое guilty pleasure. 

Google Maps • Web

Легенда, гремевшая во времена Великой депрессии, в 1930-е, и вплоть до 1998-го с небольшими перерывами на войну и реконструкцию. В 2000-е «Радужная комната» возобновила работу, но это уже была другая история.

The Rainbow Room — образец ар-деко, который так любит детали. Сюда стоит прийти хотя бы раз, чтобы все их рассмотреть: от входной группы со стеклоблоками (30 Rockefeller Plaza — любимый проект Джона Д. Рокфеллера-младшего) и дверей лифта до вращающегося круглого танцпола и оконных радиаторов. Ко всему этому прилагается вид на город с 65 этажа.

До 1998 баром руководил шоумен-ресторатор-новатор Джо Баум, доведя Rainbow Room до экстаза с лучшими вечеринками в городе. Баум первым начал нанимать в тематические рестораны «звездных» архитекторов, дизайнеров, бартендеров. Благодаря ему мы имеем деликатную реставрацию интерьера, к которой он привлек Хью Харди. «В городе едва найдётся культурная икона, с которой не был бы связан Харди», писал The New York Times. Харди — автор реставрации дюжины культовых нью-йоркских театров. Здесь же появилась революционная коктейльная карта, повлиявшая на барную культуру в целом. Ее придумал приглашенный «король коктейлей» Дейл Де Грофф, взяв за основу рецепты начала XX века. Такое происходило впервые.

Сегодня бар переживает смутные времена, но нью-йоркцы верят в его возрождение. Столько раз уже так было.

*После ковида бар перешел в формат частных мероприятий, но команда обещает вернуть бар-легенду городу.

Google Maps

Ресторан при Линкольн-центре под руководством нигерийца Кваме Онвуачи. Все вместе звучит как вызов. Если учесть и то, что когда-то на месте Центра бытовала община афроамериканцев и пуэрториканцев, становится и вовсе остро.

Здесь экстравагантно и, в то же время, по-домашнему. Самая разная публика, но все же с общим знаменателем в вопросах стиля. Шумно, весело, вкусно, изобретательно. Кто-то после филармонии, кто-то вместо. В меню — возврат к африканским корням и немного креольской кухни в честь матери Онвуачи. Без надрыва и патетики, с игрой и праздничным запалом. Пельмени с крабом пикито и суп эгуси — по семейным рецептам. К ним в пару хорошо идет тропический коктейль в исполнении Дона Ли.

От еды может отвлечь только прямая трансляция из зала филармонии или пешеходы на площади Линкольн-центра. Бронируйте сильно заранее.

Google Maps • Instagram* • Web

Один из самых любимых итальянских ресторанов, на Columbus Circle уже как пару десятилетий. Фирменная жаренная камбала, образцовый крудо, воздушная паста, и все это в элегантных интерьерах с панелями из палисандра. Кстати, одно из любимых мест в Нью-Йорке покойного Энтони Бурдена. Marea породила сотню подражателей по всей Америке — итальянские рестораны морепродуктов с расслабленной и роскошной атмосферой Средиземноморья (Cal Mare, Viale dei Romani, Sirena, Capri at Eataly, Hearts & Flame). Оставьте место для десерта. Это нечто. 

Google Maps • Instagram* • Web

Мой любимый итальянский ресторан на районе. Кажется, что он был здесь всегда. Здесь чувствуешь себя как дома. Можно каждый день обедать пастой с вином и не повторяться. В меню — около 10 вариантов: ньокки с кроликом, паппарделле с каштаном, пичи с рагу из ягненка. Карта вин отличная: Италия в окружении Венгрии и Аргентины. В выходные плотные бранчи. Такие плотные, что до домашнего джелато и лимонного тарта дело не доходит — упаковываю с собой. 

Google Maps • Instagram* • Web

Это тоже Вест-Виллидж, но сюда хочется нарядиться, несмотря на кирпичный таунхаус с 200-летним провенансом, крыльцо с деревяными рамами и ограду, увитую виноградом. Здесь витает дух полузакрытого клуба, а среди гостей — звезды и инвестиционные банкиры. «Виновник» — совладелец Грейдон Картер, экс-главред Vanity Fair, сменивший Тину Браун. Проводник для «светских космополитов» на протяжении 30 лет, член Ордена Канады (за вклад в поп-культуру и текущие события в качестве журналиста и издателя), театральный и кино-продюсер, обладатель 14 премий National Magazine Awards и партнер легендарного Monkey Bar. Именно Картер стряхнул пыль с исторической таверны 1844 года и превратил Wavelry Inn в магнит для знаменитых.

Не переживайте, здесь есть и «простые» фуди, которые приходят не на Гвинет Пэлтроу с Робертом де Ниро, а на филе королевского лосося, фирменный чизбургер и куриный пирог в горшочке, который работает как «машина времени» — раз и вы в деревенской таверне где-то на окраине колониального Нью-Йорка.

Google Maps • Web

Снова усаживаю вас в «машину времени» и везу в отель 1907 года. Яркий образец beaux-arts от создателей Пенсильванского вокзала, и снова переработан Мартином Брудницки, мастером по сложным принтам и интерьерным слоям.

Мне нравится контраст — динамитный NoMad снаружи и величественный старый стиль внутри. Заказывайте крабовый мильфей или устрицы с яблочным сорбетом и наслаждайтесь многоярусными люстрами под высоченными потолками, балконами, смахивающими на ложи, и совершенным обслуживанием — что-то на XIX веке.

Официанты в смокингах и перчатках, блюда под серебряными колпаками, накрахмаленные белые скатерти — почему бы и нет, если настрой соответствующий. Кухня виртуозная — за нее Эндрю Кармеллини, шеф и партнер в NoHo Hospitality (Locanda Verde в Трайбеке тоже его). Конек Кармеллини, и в этом ему нет равных, — микс итальянской кухни и французской.

Google Maps • Instagram* • Web

Вы уже поняли — я люблю итальянскую кухню, так что здесь не обойтись без тосканского Il Cantinori. В свое время он открыл новую эру итальянских ресторанов в Нью-Йорке, переключившись с южной кухни на центральную, отменив надолго томатный соус. Забавно, что сегодня одно из лучших блюд Il Cantinori им пропитано — паста c молодым горошком и салями pappardelle alla buttera.

Google Maps • Instagram* • Web

Гибрид французской брассери и стейк-хауса от творческого тандема, сложившегося в Balthazar, империи Кейта Макнелла. За стейк-хауз — зал в глубине с диванами из красной кожи, за брассери — первый зал в стиле ар-деко с баром, чья столешница из серой холодной стали настоящий вампир в интерьере. Если любите петнаты, вам сюда, если не удосужилось заказать столик заранее — тоже: это будет ваша «комната ожидания».

В меню немало блюд, которые требуют многолетней практики: яичница-болтунья бруйяд, сладкая и заварная телячья печень, лобстер на вертеле, сочная жареная курица на подушке из багета, утиная грудка с картошкой фри. Все это кажется простым как дважды два, но мало кому удаётся идеально с этим справиться.

Лучше всего здесь работают с мясом, дополняя его с любовью густыми и жирными соусами. Вообще, эта еда больше про зиму и холод: дымящиеся гротены, рыба в панировочных сухарях и прочее. Даже устрицы по-бургундски (возможно, лучшие в городе) здесь дополняют перчеными сосисками чиполата.

Google Maps • Instagram* • Web

Когда-то этот бар был speakeasy, но с тех пор много воды утекло и Dear Irving успел обрасти еще двумя филиалами на Манхэттене. Но лучшим, на мой взгляд, остаётся оригинал. Зонирование на стили и эпохи разменяло актуальность на китч, который, как известно, есть высшая форма искусства. Вы на съемочной площадке — где-то между «Великим Гэтсби» и «Назад в будущее», и тут пробегает Мария-Антуанетта.

Красный бархат, черная кожа, бисер, люстры, и лучший Gibson, который я когда-либо пробовал. Тут вообще по части коктейлей все в полном порядке. Whiskey Business отлично сбалансирован, всегда есть сезонные позиции. Кухня — под стать: декадентская. В хорошем смысле.

Google Maps • Web

Этим клубом, как и отелем, владеет Эби Розен, магнат, коллекционер и организатор первоклассных вечеринок не только в Нью-Йорке (бо́льшая часть проходит в его доме, а среди гостей от Ларри Гагосяна до Барбары Уолтерс и Алекса Родригеса), но и в Майями (вечерний «гвоздь» каждой Art Basel Miami Beach).

В интерьерах отеля много отличного искусства. И все это в «раме» спокойного северного дизайна от датского бюро Space Copenhagen во главе с Андой Андре (partner in crime Яна Шрагера больше 10 лет). Клуб же наоборот источает чувственность и, в то же время, дружелюбие — идеально для веселья в приятной компании. The Blond держит форму по части вечеринок, поднимая градус веселья ближе к часу ночи. К организации привлекаются ведущие промоутеры, законодатели городских трендов и сын Эби Розена.

Сюда хорошо и на аперитив. Вы в «сердце» Сохо: Маленькая Италия и Чайнатаун с ресторанами на любой вкус в соседях. Кстати, здешние закуски готовит команда французского ресторана LeCouCou (при отеле), удостоенного Michelin.

Google Maps

Важный козырь этого клуба — терраса и wow-вид на город 360 градусов с высоты 15 этажа. Вид и правда выдающийся. Люблю забраться на крышу и смотреть как вечерний город пульсирует. К виду прилагается разношерстная и горячая толпа жаждущих танцев (просторная терраса заполнена всегда до отказа), отличный звук, приветливый персонал и довольно спокойные коктейли, где лучше выбирать что-то сезонное.

Когда-то в этом районе зародилось партизанское садоводство во главе с активистом Adam Purple. Отсюда название бара. 10 лет он возделывал здесь свой «Райский сад», призывая государство остановить снос исторических домов и упадок района. В 1986-м «круглый» сад из фруктовых деревьев, растений и овощей, создававшийся 10 лет, был уничтожен за 75 минут, несмотря на протесты горожан, музеев, университетов.

Перпл — гордость нью-йоркцев, воплощение свободы и базовых ценностей, где уважение к здоровью человека и экологии города — превыше всего. Прежде, чем получить образование и первую профессию (степень магистра журналистики и репортер в The York Gazette), он отслужил в армии. Самый знаменитый портрет Перпла, зачинателя экологической революции, принадлежит Харви Вангу, «барду старого Нью-Йорка», главному летописцу уходящих профессий и выдающихся горожан Нью-Йорка. Его Harvey Wang’s New York — слепок времени из наборщиков, кондукторов, комиков бурлеска, мясников, создателей манекенов, сборщиков металлолома. Выдающийся труд.

Google Maps • Instagram* • Web